Знак получился неудачным - он не нёс какой-либо традиционной Полковой символики, в нём не было выдумки. В 1913 году, во время "Романовских торжеств", Императрица пожелала, чтобы у Полка был новый знак, о чём сказала прибывшей депутации Александрийцев. Его и создал вольноопределяющийся В. А. Карамзин. Было предложено три варианта:"Один - утверждённый, второй - просто череп с костями (без креста) и третий, на всякий случай, если бы Ея Величество не пожелала утвердить черепа, крест с Ея вензелем в середине." (Полковой архив, Письмо штаб-ротмистра В. А. Карамзина от 21 марта 1939 года. Columbia University, New York, The Bakhmeteff Archive, S. A. Toporkov Papers). 

В. А. Карамзин был убит 30 июня 1941 года в Ревеле (Таллинне), жена и дети сосланы в Сибирь 13 июня 1941. 

Это чёрный Мальтийский крест, напоминающий о царствовании Павла I, когда Полк был переименован в гусарский, с белым ободом по краю. На лучах креста гусарские узлы, в центре "Адамова голова". Для изготовления офицерских знаков могли использовать серебро, "Адамова голова" иногда делалась из кости. Утверждён 1 октября 1913 года. Получился один из лучших знаков в армии. Лаконичный и эффектный, сочетающий любимый символ Александрийцев и признаки принадлежности к гусарским полкам. 

Полагался знак следующим категориям лиц:"5-й гусарский Александрийский Её Величества Государыни Императрицы Александры Фёдоровны полк доводит до сведения бывших офицеров полка, что 1-й день октября 1913 г. Высочайше утверждён полковой юбилейный нагрудный знак, право ношения которого присвоено всем чинам полка, как состоящим теперь в полку, так и прежде служившим. Желающие воспользоваться этим правом должны сообщить на имя командира полка, гор. Самара – чин, имя, отчество, фамилию, год поступления в полк, выхода из полка, адрес и количество знаков. По получении этих сведений полк высылает знаки, удостоверение на право ношения его и печатное о нём положение. Высылается наложным платежом." (Русский инвалид. 1914. № 3). 

Новый знак пользовался большой популярностью у офицеров, его продолжали носить и при переводе в другую часть. Бывший Полковой командир генерал граф Келлер постоянно носил свой крест на фронте. Вероятно, был с ним и в день гибели. 

С. А. Топорков вспоминает об известном поэте, служившем в Полку:"С гордостью носил Гумилев полковой нагрудный знак и чтил традиции полка." (Гумилев Н. Собрание сочинений в 4-ёх томах. Вашингтон, 1962-68, т. 4, стр. 537-538). Офицеры, имевшие уже знак образца 1909 года, носили оба одновременно. Некоторое количество "полковиков" сейчас находится в частных коллекциях, несколько - в музеях, в том числе, один в Вилейском краеведческом музее (Белоруссия). Самый большой известный номер знака - 193. 

Знак образца 1913 года, аналогичный офицерскому, обычно носили заслуженные унтер-офицеры даже при полевой форме. Прочие нижние чины, видимо, носили его только с парадной формой. Известно, что знаки для 1-го (или Ея Величества) эскадрона покупал на собственные деньги его командир С. А. Топорков (Полковой архив, Воспоминания С. А. Топоркова, Columbia University, New York, The Bakhmeteff Archive, S. A. Toporkov Papers). 

И это было первое официальное появление "Адамовой головы" в Александрийской форме. Затем, как говорилось выше, она была присвоена на парадные шапки, непосредственно перед Великой войной. Ещё "Адамова голова" имелась на значках 1-го (Ея Величества) и 2-го эскадронов (Шевяков Т., Пархаев О. Знамена и штандарты Российской императорской армии конца XIX - начала XX вв. АСТ, Астрель; 2002. Стр. 39, 44). 

Топорков упоминает о подобных значках у Александрийского дивизиона стрелкового полка 5-й кавалерийской дивизии и 4-го эскадрона, изображённом на акварели Н. С. Гончаровой (Гумилев Н. Собрание сочинений в 4-ёх томах. Вашингтон, 1962-68, т. 4, стр. 630), но этот рисунок имеет ряд деталей фантастического характера. 

Рисунок Н. С. Гончаровой. Предполагается, что на нём изображён Гумилев.

Значки имели форму гусарского флюгера, носимого на пике. 

Сам флюгер был чёрно-красным с белой узкой горизонтальной полосой посередине (ПВВ № 264, 31 мая 1913 года). 

Благодаря рисунку художника Кнотеля-младшего появилась версия, что и на розетках гусарских сапог имелся такой же символ. Это ошибка, Александрийцы носили обычные розетки, положенные по приказу. 

Уходя в 1914 году на Великую войну, Александрийцы оставили в Самаре свою парадную форму, "полковой музей, в котором в качестве экспонатов было представлено большое количество портретов, рисунков с изображениями военных форм полка в разные царствования, фотографии, старинное оружие, а также документы по истории полка." Сейчас "напоминанием о пребывании "Черных" гусар в Самаре являются разрозненные остатки полковой библиотеки, находящиеся на хранении в Самарской областной универсальной научной библиотеке (выявлено 6 единиц хранения: инв. 71835, 28795, 13188, 13116, 28796, 284776). 

В Самарском областном художественном музее находится несколько единиц хранения (пять - подтверждено В. В. Кольцовым в 2007 году - К. С.), происходящих из собрания бывшего полкового музея..." (Кольцов В. В. Неизвестная Самара. Сборник статей городской научной конференции 12 марта 2004 г. Самара, 2004. Стр. 20-31). Почти всё остальное наверняка погибло. В 1918 году "многие солдаты-гусары разъехались по домам, добрались и до Самары, и на станциях железных дорог можно было встретить Александрийцев в чёрных доломанах (двух солдат-армян я встретил в Баладдарах под Баку)" (Петровский А. А. "Александрийский 5-й Гусарский Ея Величества Государыни Императрицы Александры Феодоровны полк. Краткая история." Рукопись, стр. 77. Национальный музей истории Украины, Киев). 

Как уже упоминалось выше, Полковой музей был возрождён благодаря подвижнической многолетней работе полковника С. А. Топоркова. Музей обитал в квартире полковника, в Ментоне, затем в Париже. Вот как пишет о нём Владимир Васильевич Бодиско, кадет, профессор, известный эмигрантский публицист:"Так создалось объединение Александрийцев, возглавляемое старшим - полковником, в которое постепенно вливались и остальные Чёрные гусары. После многих перипетий полковник осел в Париже и даже выписал из России сестру. Постепенно их маленькая квартира превратилась в полковой музей, где помимо фотографий, указов и послужных списков оказались и чакчиры, сапожки с розетками, черный доломан и фуражка с алым околышем. Были собрания, полковые встречи на праздники, молебны, панихиды. Но время шло и ряды все больше редели. 

Почувствовав, что и ему близок переход в иной мир, обратился полковник во французский военный музей с предложением передать ему собрание Александрийских реликвий." (Бодиско В. В. Знамя лейб-гренадер. Кадетская Перекличка. 1981, № 29, стр. 52-53). Однако пишет он о музее, пересказывая отрывок из документально-художественной книги Анри Труайя "Étrangers sur la terre", 1950 ("Иностранцы на земле"), до сих пор недоступной на русском языке. Анри Труайя, он же Лев Асланович Тарасов, был родственником одного из Александрийцев. Поразительно, что этот писатель стал одним из 40 членов Французской академии, носящих прозвище "les immortels", то есть "Бессмертные"... Другой известный деятель эмиграции рассказывал о собрании Топоркова следующее:"Когда я явился к нему, я увидел, что его комната представляла собой музей, посвященный его родному полку Александрийских Гусар. Оказалось, что С. А. Топорков всю свою жизнь в эмиграции (а она продолжалась около 40 лет) посвятил собиранию всего того, что могло бы послужить для подробной истории его родного полка. И богатый музей в его комнате был одним только из результатов этой изумительной работы" (Вельмин А. Памяти С. А. Топоркова. Русская мысль. 1961, № 1638). 

До наших дней дошло немного предметов Александрийской униформы. В разных частных и музейных коллекциях находится некоторе количество погон, вензелей, полковиков, фуражек. Автор данного обзора однажды получил достоверную информацию о том, что в Казахстане случайнор нашли коробку с Александрийским полковиком, "Адамовой головой" и гусарским поясом. В Эрмитаже сохранился доломан Императрицы. 

В Musée de l'Armée хранится полный комплект парадной Полковой униформы, ему не хватает лишь вензелей на наплечных жгутах. Этот мундир был передан музею С. А. Топорковым. Это явно сборный комплект. Шапка, особенно подвеса и кисть, в очень плохом состоянии по сравнению со шнурами на доломане. Доломан, чакчиры и знаки на шапку, были привезены из Австралии в Полковой музей в 1929 году полковником Владимиром Александровичем Петрушевским. Это подтверждается записями в его путевом дневнике:"15/04 - Paris - Прожил у Топоркова два дня, отдал форму, побывал у Брея. Ментон мне понравился, но я ожидал чего-то другого. -...- 30/XII - Ментон. Занимаюсь историей полка с полк. Топорковым. Сплю в музее, где почти половина моих вещей - вся форма, много документов, карты" (Петрушевский В. А. Дневник за 1929-1930 годы, рукопись. Архив С. В. Петрушевского). Есть и фото, где Петрушевский передаёт форму Топоркову. Владимир Александрович сохранил Полковой мундир, сражаясь на колчаковских фронтах, в Сибирском Ледяном походе, в странствиях по Океании. В архиве его сына хранится фото с "Адамовой головой" на папахе, снятое во Владивостоке. 

В 1917 году, пытаясь остановить разложение армии, высшее командование и офицеры стали создавать различные элитные части и подразделения, подчёркивая их неординарность броскими названиями деталями в униформе. К сожалению, почти всегда эти детали выглядели опереточно и декадентски. Основой символики разных "частей смерти", "ударных" и прочих частей стали цвета "крови и смерти" - красный и чёрный, и разных видов черепа. Такую униформу историк Д. Иванов метко назвал "смертной" (Иванов Д. "Рожденный на заре свободы - за нее умрет…": Части смерти в русской армии 1917. Военный сборник. Статьи и публикации по российской военной истории до 1917. М., 2004. Стр. 113-125), а большинство этих полков, батальонов и отрядов были не менее удачно окрещены А. И. Деникиным "суррогатами армии" (Деникин А. И. "Очерки русской смуты". Т. 1. Гл. 19. Суррогаты армии: "революционные", женские батальоны и т. д.). Заимствования из униформы Александрийских гусар доходили до смешного. Батальону смерти 138-й пехотной дивизии приказывалось:"шаровары по возможности всем иметь черные или темные с нашитым вместо канта серебряным галуном; <...> Разрешается серебряный галун и бархатную тесьму заменять любой материей того же цвета" (Оперативный приказ батальону Ном.2 от 14 июля 1917., 2. РГВИА. Ф.3471. Оп. 1. Д.4. Л.3. Иванов Д. "Рожденный на заре свободы - за нее умрет…": Части смерти в русской армии 1917. Военный сборник. Статьи и публикации по российской военной истории до 1917. М., 2004. Стр. 113-125). 

Кроме присвоения нетрадиционных для русской армии символов, произошла ещё и подмена понятий - бессмертие променяли на смерть. Александрийцам же не требовались никакие дополнительные черепа на кокарды, чтобы контратаковать немцев под Ригой, которую не сумел защитить основатель Ударных полков генерал Корнилов. Зато он не постеснялся лично арестовать Шефа "Бессмертных" гусар. 

К счастью, те же Корниловские полки не только переняли цвета и символику Александрийцев, но и достойно показали себя в боях Гражданской войны. Их к "суррогатам армии" не отнесёшь, как и Марковцев, чьи форма и полковой знак также были созданы по образцу Александрийских. Полковая песня Марковцев пелась на мотив "Чёрных гусар", даже на флоте была своя версия:"Бронёю на солнце блистая...". Отчасти это влияние заметно в проекте парадной формы Дроздовского Конного полка. Стоит ещё вспомнить "крест Келлера", носившийся в войсках Бермондт-Авалова. 

В юбилейные годы, напоминающие о славных боях 1812-го, 1813-го, начале Великой войны, нужно помянуть и славный полк Бессмертных Чёрных Царицыных гусар. Быть может, они ещё вернутся.

Кирилл Синельников.

2о13 год.