Немного Польши.

Часто мы с разными немцами всячески развлекались на польский счёт и, кроме пяти разделов, были и эпизоды помельче. Один произошёл в 1809 году, во время "Бескровной" войны или похода в Галицию. Тогда войска князя Голицына неспешно прогуливались по землям австрийской короны, оказывая моральную помощь французам и наблюдая за схватками австрийцев с поляками. В составе русского корпуса были и несколько эскадронов Александрийских гусар. К сожалению, расписания состава корпуса Голицына у меня нет.

Полко­вник А. А. Ефимович, командир Александрийского гусарского полка 12.05.1809–01.06.1815.

Когда исход австро-польской стал ясен, было решено не давать братьям-славянам слишком жирного куска и перехватить у них Краков. Полковник С. А. Топорков пишет, не указывая, к сожалению, источника, что "12-го июня князь Голицын занял восточную часть Галиции, ос­тавив для обсервации 10-ю дивизию против Сандомира. 25-го июня князь Голицын расположился у Тарнова, а 2-го июля наш авангард прибыл к Кракову, где захватил мост, поте­ряв убитыми двух казаков и двух офицеров ранеными."

Генерал от инфантерии князь С. Ф. Голицын.

Французский автор граф Альбер Вандаль довольно подробно описывает события в Кракове, хотя некоторые места, вроде тарана лично Понятовским группы русских гусар крайне сомнительны.

"Итак, войска Понятовского шли на Краков. ... Вечером 14 июля было заклю­чено перемирие на двенадцать часов, причём было условлено, что австрийцы очистят город в течение ночи, а войска Поня­товского вступят в него на следующий день.

В лагере поляков было всеобщее ликование. Охваченные чув­ствами гордости и радости, показывали они друг другу на вели­чественный древний город, раскинувший по обоим берегам Вислы свои древние дворцы и сотни церквей. Глазами они уже владели им, и не сомневались, что скоро он будет принадлежать им, так как враги отказались его у них оспаривать. Они не приняли в расчёт своих союзников.

Армия Голицына, хотя и находилась на другом берегу, далеко позади них, наблюдала за всеми их движениями с ревнивым беспокойством. Как только она увидала, что они приближаются к Кракову, она встрепенулась при мысли отдать им столь дра­гоценную добычу, и приняла меры, дабы наложить на неё свою руку раньше их. Русские внезапно выступили из лагеря, воз­обновили свой прерванный походе, перешли с Вислоки на Дунаевце, переправились через него и бросились вперёд с ещё невиданной стремительностью. 14 июля они были по соседству с Краковом. Русские задумали план - тайком проникнуть в город. Они хотели воспользоваться промежутком в несколько часов времени между выходом австрийцев и вступлением поляков и проскочить в город между отступавшим побежденным и победителем, который ещё не успел занять своего завоевания.

Тайное пособничество австрийцев помогло этой хитрости. Из донесений Понятовского, подтверждаемых и из других источников, видно, что австрийцы, в то самое время, когда они вели переговоры с поляками, предупредили русских и даже послали за ними; что ими были командированы офицеры, чтобы служить проводниками спешившим к городу колоннам генерала Суворова, и что обещана была награда тому отряду, который придёт первым.

Как бы там ни было, но ночью Понятовский был предупреждён жителями Кракова, что в го­род входит русский авангард. На другой день, в первом часу пополудни - время, установленное соглашением - явился эскадронный командир Потоцкий, чтобы занять одни из городских ворот. Но они уже охранялись русским отрядом под командой Сиверса. Между Потоцким и Сиверсом произошёл следующий горячий диалог:

- Мне приказано, - сказал русский, - охранять от вас вход в город. 
- Мне приказано, - отвечал поляк, - вступить в него именем его величества императора французов, и я надеюсь, что вы не заставите меня скрестить пики и таким способом открыть себе путь.

Командир авангарда генерал-майор граф К. К. Сиверс.

Сиверс скрылся со своими людьми, ворота открылись. В городе ожидало вновь прибывших единственное в своём роде зрелище. Повсюду были русские, и среди них свободно разгуливали, пользуясь дружеским вниманием русских, отсталые солдаты и даже офицеры австрийской армии. В перспективе на главных улицах виднелись русские эскадроны в боевом порядке - это были как бы стены из лошадей и людей, над которыми стоял целый лес пик.

Между тем, Понятовский вступил в город во главе своего войска с барабанным боем и развёрнутыми знамёнами. Когда он прибыл на Оружейную площадь, отряд русских гусар преградил ему дорогу. Движимый чувством благородного негодования, Понятовский поднимает на дыбы своего коня, бро­сается в ряды гусар, пробивает брешь в этой живой стене, и силой открывает себе путь. В других местах поляки могли пробиваться только штыками и пиками. Повсюду обменивались жестокой руганью и угрожающими жестами.

Князь И. Понятовский.

Дело до­шло уже до ружей, когда с большим трудом между русскими и польскими командирами состоялось соглашение. Было усло­влено, что город будет занят сообща. Поляки и русские разде­лили его между собой, расставили войска по квартирам в разных кварталах, и остались тут, наблюдая друг за другом, держась надменно, вызывающе, с нескрываемой злобой, готовые каждую минуту взяться за оружие. Между этими союзниками-врагами отношения были настолько натянуты, что достаточно было малейшего повода, чтобы между ними вспыхнуло настоящее сражение."

По словам Топоркова, было решено "каждой стороне в Кракове расположить по одному батальону и одному эскадрону с четырьмя орудиями, а прочие войска разме­стить в окрестностях города."