Следствием этих побед был неудачный манёвр Костюшко, попытавшегося не допустить соединения корпуса Ферзена с Суворовым. Вождь польского восстания занял укреплённую позицию при замке Мушковском, при Мацейовицах, с 7 000 человек и 20 орудиями. Сражение закончилось полным поражением поляков. В плен попали, вместе с тяжело раненым Костюшко, 5 генералов (среди них был и Сераковский) и много офицеров. Также была взята вся артиллерия. Особенно отличились в сражении казачьи генерал-майора Денисова, нанесшие противнику решающий удар. Про это сражение в Русской армии солдаты, по горячим следам, сложили песню:

Слух Костюшки достигает -
Сераковский в прах разбит.
Из Варшавы выступает,
К Мацейовицам сам спешит.
Тщетно, тщетно помышляет
Мысль надменную питает
Хочет Русских победить.
А Ферзен тщится упредить.
Солнце луч едва пустило,
Россов в лагерях уж зрит;
К полдню бегу не свершило:
Враг повергнутый лежит.
Сам Костюшко в плен попался,
Тщетный, ложный сей герой.
Торжеством сим окнчался
Мацейовицкий славный бой.
Нас безсмертие венчает,
Слава зиждет нам алтарь,
Нас вселенна почитает,
Дивен Бог и Россов Царь.

(История 3-го Уланского Смоленского Императора Александра III полка. 1708-1908 гг. Составлена полковником В. И. Годуновым и поручиком А. Королёвым. Либава, 1908.)

А в сражении при Бресте блестяще проявила себя кавалерия, сокрушившая плотные "фоларовы" колонны корпуса Сераковского. Суворов писал Румянцеву:"В первый раз по всеподданнейшей... более 50-ти лет службе сподобился я видеть сокрушение знатного, у неприятеля лучшего, исправного, обученного и отчаянно бьющегося корпуса - в поле! на затруднительном положении." В рядах этой кавалерии был и Александрийский легкоконный полк под командованием полковника Гижицкого.
Александрийцы ещё отличатся в этих местах в 1812 году, в сражениях с саксонцами, но уже под именем Александрийских Гусар.
Рапорт генерала Павла Потёмкина о сражении под Брестом:
"Его сиятельству, высокопревосходительному господину генерал-аншефу, начальствующему войсками и разных орденов кавалеру графу Александру Васильевичу Суворову-Рымникскому рапорт
Вследствие победы, одержанной над неприятелем при монастыре Крупчиц, о новой и наиблистательной победе, одержанной Вашим сиятельством в околичностях Бржесца, представляю.
Когда приближение ночи остановило после первой победы стремительную нашу погоню за неприятелем, победоносные войски начальства Вашего, утомившись от трудов и бою, приняли покой. В то время по воле Вашего сиятельства раненые все уврачены, пленные призрены, человечество имело все попечение поелику было возможно. Отдохнув 8-м часов, войски на 7-е число выступили в два часа по получи для достижения неприятеля. Следы его покрыты были убитыми коньми и людьми ранеными, а при селе Булькове след сей пошел за реку Мухавец влево. Имев отдых 4 часа при Булкове, достигли войски наши к ночи до деревни Трещин, разстоянием до Бржесца 6-ти верст, и там под закрытием лесу взято было отдохновение.
В час по полуночи на 8-е число войско паки выступило. Лозунг дан оному - С нами бог. Выполняя предположение Вашего сиятельства, чтоб обойти неприятеля и миновать Бржесц, надлежало принять влево полями троекратно реку под отводною стражею неприятельской. Положение (его) стану с вечера было обозрено и броды найдены. Вскоре по выступлении достигли до броду речки Мухавец, чрез которую при осенении лунного света перешли без малейшего помешательства. Пехота шла водою по колена. Отошед еще 300 сажень, перешла паки рукав Мухавца. Таким же образом продолжали путь далее. На разсвете достигли до реки Буга, которую с большим трудом переходить надлежало. Но какое препятствие сильно остановит войски под Вашим начальством! Тот час козаки и за ними вся конница переехали Буг. Артилерия перевезена, пехота шла в воде выше колена.
При самой переправе наших войск чрез Буг в Бржесце и Терешполе ударили в набат. Как только все войски перешли Буг, немедленно устроены в ордер баталии, имея конницу на обеих крылах. Правое крыло оной под командою генерал-майора и кавалера Шевича составляли три эскадрона Ольвиопольскаго гусарскаго полку в команде бригадира и кавалера Боровского, 5-ть эскадронов Переяславскаго полку конных егерей под командою бригадира и кавалера Сталя, полк Александрийский легкоконный в команде полковника Гижицкого, полк Черниговский карабинерной в команде бригадира и кавалера Поливанова. Левое крыло под командою генерал-майора и кавалера Исленьева, три эскадрона оливиопольских гусар при подполковнике Радуловиче, пять эскадронов Переяславскаго полку конных егерей с премьер-майором и кавалером Кнорингом, Мариупольской легкоконный полк в команде полковника Анненкова, Глуховской карабинерный в команде полковника Текутьева.
Вся пехота под командою генерал-майора и кавалера Буксгевдена, Смоленской пехотный полк и эскадроны Кинбургскаго драгунскаго полку оставлены были к прикрытию обозов, но имели при том повеление, чтоб на разсвете, зближась к Бржесцу, показывать вид к переправе на броды в правой руке с тылу от неприятеля. Горя ревностию к службе и (о)жидая славы, все войско, устроясь в ордер баталии, шло спешно и открыло пред собой неприятельской стан. Неприятель примыкал левым своим крылом к Тересполю, правым - к лесу. Как скоро наши войски устроились, приметно было в неприятельском стану замешательство. Войски наши удвоили шаг в полном строю.
Неприятель, открыв сильную пушечную пальбу, стройно потянулся вправо. Бригадир и кавалер Исаев с козачьими полками, предшествуя с леваго нашего крыла конницы, прислал ко мне донесение, что неприятель отступает. Тотчас приказано козачьим полкам и всей коннице его атаковать и в то же время присланный от Вашего сиятельства секунд-майор Бурнашов подтвердил, который с сим повелением поскакал к генерал-майору и кавалеру Исленьеву и подполковник, князь Одоевский послан к генерал-майору и кавалеру Шевичу с тем же повелением. Четырем баталионам егерским приказано во весь бег поспешать и генерал-майор и кавалер Буксгевден сам ими руководствовал. Херсонской гранодерской полк за егерями шол поспешно. Азовской и Рижской мушкетерския полки составляли последнюю линию. Локальное положение дало построение войскам лесницей.
Неприятель, чувствуя раны перваго своего удара при Крупчице нанесеннаго, чуждался от новаго бою с войсками под предводительством знаменитаго героя, коего единое имя ужас им наводит. Начальник неприятельских войск Сераковский, устроя пехоту свою в три густыя колонны и каждую из них оградя пушками с прикрытием конницы, спешил занять выгодное место на высоте за деревнею Коршин и на плотине оной, окопанной рвами, устроил три батареи, каждую о четырех пушках и одну из трех колонн, так как и конницу с нею остановя, показал вид к атаке на наше левое крыло.
Тут храбрый генерал-майор и кавалер Исленьев, усмотря неприятельское приготовление, отрядил с подполковником Радуловичем три эскадрона оливопольских гусар и два удела охотников, чтоб подкрепить казачьи войски команды бригадира и кавалера Исаева, которые уже вступили с неприятелем в бой. И в то же время, призвав бога в помощь, приказал полковнику Текутьеву с Глуховским карабинерным полком атаковать левой неприятельской фланг, овладеть батареею и врубиться в пехоту, полковнику Анненкову с Мариупольским полком опрокинуть неприятельскую конницу, обратитца на вторую неприятельскую батарею и, овладев оную, врубится в средину неприятельской колонны, а премьер-майору и кавалеру Кнорингу с 5-ю эскадронами конных егерей атаковать правой фланг колоны и завладеть третьею батареею, обратясь впереди сам при оных.
Все помянутыя начальники полков и ескадронов единовременно, смотря на предводительствующаго ими генерала, в неприятеля ударили, но были встречены толь сильным огнем, а наипаче залегшею в лесу неприятельскою пехотою при пушках батареи маскированной, что на первой раз несколько остановились. Но храбрый генерал-майор Исленьев, справя в ту ж самую минуту, с вящим жаром и мужеством атаковал и врубился. В самое время сего удара бригадир и кавалер Исаев с козачьими полками и двумя уделами вышесказанных охотников ударил во фланг на неприятельскую конницу, смешал оную и сел на ея плечах.
Неприятель не мог сдержать толь стремительнаго удара, мечем единым наносимаго. Полковник Текутьев с Глуховским полком, врубясь в пехоту, овладел четырмя пушками. Мариупольского полку полковник Анненков, врубясь в неприятеля, овладел одною пушкою и подполковник Радулович с гусарскими ескадронами овладел также пушкою. Тут по левую сторону к деревне скрытая свежая пехота во рвах, незапно открыв огонь, чаяла воспрепятствовать стремлению нашей конницы поражающей, но чрезмерная храбрость в сем случае генерал-майора Исленьева и оказанная штаб- и обер-офицерами и твердость солдат нимало не поколебались, а неприятель, чая нанести нам вред, сам погибнул, оставя на месте кучи побитых, побежал к деревне Коршине, где покушался на возвышенном месте построится.
Пред сим временем мужественный генерал-майор и кавалер Шевич с правым крылом нашей конницы, обскакивая вокруг и замечая неприятельское движение к деревне Коршине и поравняяся с левым атакующим крылом нашей конницы, лишь только усмотрел, что неприятель в стройных колоннах отступает при пушках, имея пред собою и позади знатную часть конницы и показывающих вид наступить на него, тот час подался вправо и к лесу ему преградил путъ и тут, зделав разпоряжение, приказал бригадиру Поливанову с полком Черниговским и полковнику Гижицкому с Александрийском легкоконным полком атаковать. Храбрые бригадир и кавалер Поливанов и полковник Гижицкий ударили в неприятеля с таким стремлением и мужеством, что несмотря на жестокой пушечной и ружейной огонь, мгновенно в неприятеля врубились до вступления в деревню и положили на месте груды тел.
Все штаб- и обер-офицеры содействовали найотличнейшим образом, нижния чины храбростию достойною россо ознаменовались. Но, к сожалению, оба сии храбрые начальники своих полков ранены. Отличной и всегда храброй бригадир Поливанов ранен картечью в щоку, полковник Гижицкий пулею в ногу.
Потом генерал-майор и кавалер Шевич, быстро взяв перед у неприятеля, выступившего из деревни в порядке колонами, и предводительствуя лично всею линиею сам пред 5-ю ескадронами конных егерей, ударил в переднюю из них, а бригадир и кавалер Боровский с 3-мя ескадронами оливопольских гусар купно на неприятельскую передовую конницу, Черниговской же и Александрийский - во вторую колонну и при ней находившуюся конницу столь быстро, столь стремительно, что неприятель поголовно поражен, потеряв шесть пушек. Третию же колонну, оставшую и принявшую влево, генерал-майор и кавалер Исленьев, с левым крылом конницы ударив, поразил совершенно и истребил. Между тем приказано 4-м баталионам егерей, коими генерал-майор и кавалер Буксгевден предводительствовал, итти с самою поспешностию наперерез чрез близлежащей лес в левой стороне и с ними 4 орудия полевой артилерии для достижения оставшаго неприятеля.
Неприятель, разстроенный, старался сколь быв можно прикрыть свое бегство, удаляяся к деревне Добрине, придерживаяся к лесу, и хотя мосты, рвы и ограды препятствовали нашим скоро пройтить и вновь его атаковать, но посланные от генерал-майора и сиятельства два удела охотников, подкрепляемые Мариупольским полком и 5-ю ескадронами конных егерей в команде премиер-майора и кавалера Кноринга и 3-мя ескадронами гусар оливиопольских в команде подполковника Радуловича, не замедлили приспеть к деревне и сесть на плечах неприятельских в погоне. Тут подоспели из числа отраженных 4-х орудий одна пушка с порутчиком артилерии Протто и другая вскоре за нею с порутчиком артилерии Гинне. Трудность вести артилерию по пашне и усталь коней не позволили скорее подоспеть.
Действием подоспевших пушек нанесли неприятелю величайший вред повсюду, где оный в строениях или в оградах искал убежища. Он был выгнат и поражен и как храбрость сих офицеров, так рвение и замечательное искуство особливаго внимания достойны. Вскоре за ними прибыл с оставшими двумя орудиями старший артилерии порутчик Татаринов и действовал с таким искуством, храбростию и расторопностию, что справедливость требует о нем представить Вашему сиятельству. Когда была подстрелена лошадь под генерал-майором и кавалером Шевичем, то команду на время принял над всею колоною генерал-майор и кавалер Исленьев. Оба крыла конницы, купно имея с собою четыре орудия, несмотря на усталь лошадей, неустанно продолжали гнать и поражать неприятеля до остатку, которой слабо уже отпор делая, оставлял пушки, снаряды и бежал к деревне. Чтоб преградить совсем путь неприятелю, генерал-майор и кавалер Исленьев приказал порутчику Тищенку и штаба Вашего сиятельства секретарю Мандрикину с охотниками, которыми они во все время баталии командуя храбро и искусно везде отличились с неустрашимостию, подкрепляемы Мариупольским полком и 5-ю ескадронами конных егерей, обойтить деревню и старатца впереди неприятеля зажечь строение, а полковнику Новицкому с Черниговским полком, над которым он после раны бригадира Поливанова принял команду, взять с правой стороны деревню и когда будет выходить неприятель ис деревни истреблять полевой же артилерии порутчику Татаринову с его орудиями под прикрытием оставших полков поражать и изгонять неприятеля из деревни картечами.
Таковым наступлением неприятель, видя неизщетное множество убиваемых и неизбежную погибель, бросился из деревни частию кучами, а другия начали бежать стремглав, кидая с себя оружие и амуницию. Первых охотники и посланные полки поражали, последних брали в плен. Кавалерия неприятельская, состоящая из лутчих войск, загната в топкое болото в правую сторону гребли, там погрузя своих лошадей, частию погибла, частию, спешив, бежали с малыми остатками пеших кучек, и легкия войски наши по повелению Вашего сиятельства под командою бригадира и кавалера Исленьева далее за ними гнались.
Подоспевшие в первых Лифляндскаго корпуса егерей 4-й баталион под командой подполковника Ржевского особливою ревностию и храбростию преисполненною и 2-й баталион в команде премиер-майора Жукова, приняв вправо, очистили лес и там кроющавося неприятеля истребили, а Белорускаго корпуса 2-й баталион в команде подполковника Талызина и 3-й в команде подполковника Елчина, по опушке лесу взяв, очистили и прошли до деревни, лежащей вправо, где подполковник Талызин взял в плен двух офицеров и более ста рядовых.
Таким образом совершена сия знаменитая победа. Неприятель, имея корпус до поражения при Крупчице свыше 16000, едва ли до ста пятидесяти человек спасти мог, а генерал Сероковский с Понятовским, двумя офицерами и толиким же числом нижних чинов токмо бежал. И тем оная знаменита, что единая наша конница начала и совершила толь знаменитую победу. Вся неприятельская артилерия 24 пушки и 2 гаубицы медных и 2 пушки чугунных, всего 28 орудий в наших руках, множество ящиков с снарядами, два знамя корпусные, из коих одно белое для пехоты, а другое светло синее для кавалерии, присланы из Варшавы от народнаго правления. Более же никаких знамен не было. Пленных до 500 человек. Сие число невелико в разсуждении сокрушения всего неприятельскаго корпуса, но ожесточенные наши войски почти нигде пощады не давали. Тут погиб Красинский генерал с полковыми и баталионными начальниками, как и всеми офицерами.
Погоня конницы остановилась при деревне разстоянием от Бржесца 16 верст, отколь, по очевидному Вашего сиятельства обозрению, посланы были козаки еще далее и в подкрепление их 2-й баталион егерей Лифляндскаго корпуса, но оные, малые остатки догоняя, еще последних оттянувших истребили."